Кое-что из летнего

29.08.18.

Наконец-то мы в Гоби. Привычный ландшафт из останцов, покрытых чёрным "пустынным загаром", и окружающей их щебнистой пустыни с реамюрией etc. Весь день видим куланов. Чаще группами по нескольку штук.

Ставим сетки на мышей. Узкое ущелье в скалах, с причудливыми многочисленными выдутыми ветром с песком пещерками. Чёрные острые камни. Когда по ущелью после дождей течёт вода, она кое-где обрушивается водопадами. Под одним из таких водопадов вымыта потоком довольно глубокая ванна, заполненая водой даже сейчас. Здесь-то и ставим сетки (мыши прилетят пить). Проблема в том, что пить хотят не только мыши. Здесь по скалам ошивается полтора десятка коз (домашних, они могут уходить очень далеко от дома). Вблизи сеток они как-то нежелательны, так как поймать в сетку козу в наши задачи не входит. От куланов, разумеется, ждать такой наглости не приходится, а вот козы в подобных ситуациях могут быть очень настырны. Придётся караулить и гонять их в случае чего. В общем, я сегодня ночую в пещере. Тут очень мило; надо мной нависает скала, она меня в случае чего защитит даже от дождя. Устроился. Сразу же нашлись желающие разделить со мной постель, — и первым, конечно же, был скорпион. Отнёс его на пять метров, надеюсь, он не будет слишком настойчив. Мышей пока нет (ещё вечером был один муринус, его выпутывал Лебедев). Довольно тепло, слабый ветерок. На западе звёзды, а на востоке такая луна в облачках. Пойду-ка проверю третью сетку, она метрах в ста отсюда. Ничего нет. А ближнюю сетку я могу проверять, даже не надевая ботинок, — из моего грота можно пройти босиком по полосе мелкого гравия (сухое русло на дне ущелья). Ещё один муринус. Луна поднялась выше и освещает заднюю стенку грота. На узкой полосе неба, зажатой между черными тенями зубчатых скал, как раз помещается Кассиопея. Интересно, прилетят ли ко мне совы? Днём мы находили довольно много их погадок. Пока только жуки. Чёрненькие такие... О! Что это за звук? По скалам надо мной кто-то ходит. Слышно, как осыпаются камешки. Козы. Глаза горят в темноте. Полезу гонять. Вообще по этим скалам в темноте лазить немножко боязновато, особенно там, где осыпи. Прогнал. Не понимаю, как они ночью вот так просто ходят и не боятся волков. Я бы съел. А волки здесь есть. А из пустыни снизу доносится ржание куланов. Кажется, что очень близко. Наверное, они тоже хотят пить. Не пойду их смотреть, всё равно близко не подпустят. О! В спальник пришёл паук-волк. Из тех, у кого глаза тоже возвращают свет фонаря — такие ночные искорки. Давай-ка отсюда, дружок, а то ещё раздавлю тебя. Полтретьего ночи, пожалуй, пойду уже снимать сетки и спать. Спокойной ночи.

...

***
На опушке Запретного Леса виднелся маленький деревянный домик. Здесь жил хогвартский лесник Рупеус Хагрид. Это был гигантского роста старик, с огромной копной седых волос и длинной седой бородой. В ведении Хагрида находился Хогвартский Зверинец Магических Существ, бывший, как говорят, делом всей его жизни.

В отдалении от хижины Хагрида, примерно в сотне ярдов от него, у самой границы леса, стояло ещё одно строение — маленький бревенчатый домик на метровых сваях. Это было жилище профессора зельеварения — Наины Мертваго. Ученики боялись её, она была строга, вспыльчива, плохо говорила по-английски и требовала, чтобы её называли не «профессор Мертваго», а по имени — Наина Брячиславовна. Выговорить этого почти никто не мог, и старуха всё время сердилась. Большинство преподавателей тоже не особенно жаловали профессора зельеварения, за исключением профессора Ферруса Гринболта, декана факультета Слизерин, и профессора травологии Невилла Лонгботтома, который, вопреки всем, просто боготворил её.

Особенно же не любила профессора Мертваго профессор Уизли, декан факультета Гриффиндор, которая никогда не упускала возможности сказать какую-нибудь гадость в адрес Мертваго. Мертваго, впрочем, отвечала ей тем же. Поликсена Уизли, крупнейший в стране (а, возможно, и в мире) специалист по трансфигурации, сама не была анимагом. Способность эта, как известно, является очень редкой, и развить её без соответствующих врождённых задатков крайне сложно. И тем сильнее Уизли завидовала невнятной, забывчивой старухе Мертваго, которая могла превращаться даже в несколько различных животных: в жабу, мышь, паука и утку.

Мало кто знал, чем занималась пофессор Мертваго до поступления на работу в Хогвартс, или хотя бы сколько ей было лет. Мэри Чамберс, копаясь в библиотеке, нашла имя «Наина Мертваго» в списке выпускников Дурмстранга за 1798 год, но, конечно, вряд ли это могла быть она.

Профессор Мертваго часто совершала прогулки в Запретный Лес, где добывала какие-то компоненты для своих зелий, и несколько раз брала с собой профессора Лонгботтома. Иногда захаживала она к Хагриду — поговорить о магических животных. Хагрид, похоже, сам побаивался её, но с упоением слушал её скупые рассказы о неизвестных ему тварях. Особенно его интересовали разновидности драконов, живущие далеко на Востоке. Мертваго божилась, что они бывают с тремя головами; Хагрид внимательно её слушал, но поверить в это никак не мог.

К себе же профессор Мертваго никого не пускала. Старшие ученики любили рассказывать первокурсникам, что в домике Мертваго вообще нет дверей, и что выходит из дома она, вылетая через печную трубу на метле. Это было неправдой, дверь в избушке была, но выходила она прямо в Запретный Лес, и со стороны школы её было не видно. А вот летала Мертваго действительно великолепно, что было удивительно для её лет. Даже на свои уроки она обычно прилетала на метле, шумно протискиваясь сквозь слуховое окно подземелья замка, где располагалась старая лаборатория зельеварения. Вообще ходить по замку она не любила, кроме случаев крайней необходимости, — как, например, теперь, когда её присутствие требовалось в Большом Зале.